– ТЫ КАК ПОСМЕЛ СУНУТЬ СЮДА СВОЙ ПОГАНЫЙ НОС?! МЕРЗКИЙ МАЛЬЧИШКА!

Следующее, что почувствовал Гарри, была дикая боль в области виска.
Он вскрикнул, медленно сползая по стене на пол.
Под ногами захрустели стекла, а над ухом послышался испуганный голос Снейпа.

В него только что кинули какую - то стеклянную банку? Что ж, он, верно, заслужил – не стоило поздно вечером лезть в подземелье и заглядывать в этот чертов омут памяти – его любопытство в очередной раз завело его не понятно куда.
Но было так интересно, волнительно.

Ведь у него на уме не было ничего плохого – никаких злых умыслов и планов.
Он принес профессору свою работу по зельеварению, которую забыл сдать утром, а потом вдруг увидел на столе знакомый магический сосуд с голубоватой завораживающей дымкой.

И желание узнать, что в нем было, в тот момент, к несчастью, победило здравый смысл.
Он положил на письменный стол свое эссе и тихонько подошел к омуту, с трепещущим от волнения сердцем опуская в него голову.

И вот тут - то уже и открылась вся правда.
О том, каким на самом деле был в юности Снейп, и как издевался над ним его – Гарри – отец.
Издевался – другого слова даже не подобрать.
Ведь есть просто шутки – веселые и безобидные, а есть жестокость, унижение…

А Джеймс умел быть жестоким, хоть мальчику и до последнего не хотелось в это верить – большинство людей, в том числе и Римус Люпин, считали старшего Поттера очень выдающимся и благородным волшебником.

" Действительно выдающимся " – почти с болью в груди сделал про себя вывод Гарри, смотря через омут памяти на его совсем не детскую агрессию и террор по отношению к абсолютно невинному человеку, который, как выяснилось, никогда никого не обижал и не задирал, мешая стайке Мародеров только лишь своим существованием.

Выдающейся здесь была только его бесчеловечность, и даже Римус – якобы самый умный и рассудительный в их компании, ни разу не попытался прекратить это, остановить жестокость и издевательства, а только стоял и молча смотрел на все это со стороны, как и большинство других детей с разных факультетов.

Впервые в жизни Гарри ненавидел то, что он сын Джеймса Поттера.

Он не такой! Не злой, не бессердечный!
И совершенно не похож на отца, как очень любила говорить половина Хогвартса и всего магического мира.

Но вот только вопрос, кто действительно его отец..?

Гарри так увлекся просмотром воспоминаний своего самого ненавистного учителя, что совсем не заметил, как тот влетел в кабинет и в ярости схватил его за воротник, резко отбрасывая к стене и начиная во весь голос выкрикивать в его сторону ругательства.

А потом произошло то, что произошло…

Уставший за день Северус окончательно вышел из себя и, сам того не желая, швырнул в Гарри тем, что первое попалось под руку, а тот, пребывая в откровенном шоке и ужасе, даже толком не успел увернуться.

Профессор понял, что случилось, только когда банка с треском разлетелась вдребезги, а несчастный мальчик с криком прижал ладонь к кровоточащему виску и через несколько мгновений без сознания упал на пол.

И тогда Северус похолодел и действительно испугался.
Ошарашенно встряхивая подростка за плечи, он отчаянно что - то кричал и спрашивал, слышит ли он его, но Гарри не слышал. Уже ничего…

Ранее гулкий и четкий сердечный ритм стал рваным и медленным, а на голове красовалась глубокая серьезная рана.

Обещая непременно убить себя за то, что он натворил, мужчина дрожащими руками шарил по полу в поисках волшебной палочки – он был ослеплен такой дикой злостью и ненавистью, что даже забыл включить свет, когда заходил в подземелье.

Когда палочка была наконец - то найдена, Северус склонился над мальчиком и судорожно зашептал какое - то древнее заклинание, отчего порез начал медленно затягиваться, а пальцы Гарри едва заметно дернулись.

А потом он вдруг зашевелился и открыл глаза.
Темно - коричневые, почти черные…

От этого зрелища Снейп сдавленно ахнул и в немом шоке отполз назад.
Была у того обряда, который он только что провел, одна очень необычная странная особенность – глаза человека, подвергшегося данному обряду, на несколько секунд приобретали цвет глаз его биологического отца.

А у Джеймса Поттера были совсем другие глаза.
Карие, но очень светлые, как шоколад или кофе с молоком.
Но никак не черные, черные были только…
Северус вздрогнул – неужели его самые страшные подозрения теперь оправдались?

Ту ночь он помнил очень смутно…
Алкоголь, громкая музыка, тесный прокуренный бар в самом центре Косого Переулка. И Лили в этой чертовой короткой кофточке.
Но как так могло произойти, ведь Гарри совсем не похож на него!

Да и на Джеймса, по правде сказать, не похож…
Он, вообще, поди пойми на кого похож!
Глаза матери, внешность по большей части тоже, а вот характер…

И не упертый вроде, но и не то, чтобы очень покладистый.
Молчаливый, замкнутый, шатается вечно сам по себе, но тем не менее постоять за себя может.

Сейчас, бережно приподнимая мальчика под спину и укладывая себе на колени, Северус в тихом ужасе осознавал, что все черты характера этого тринадцатилетнего бесенка в точности совпадали с его собственными, а это могло означать только одно…

– Профессор…– голос Гарри был все еще слишком слабым и дрожащим, а по щекам текли едва заметные струйки слез. – Простите меня, я…
– Тише, тшш…– мужчина с несвойственной для него лаской и нежностью огладил подростка по голове, осторожно отводя отросшую прядь с лица. – Я не злюсь на тебя…И очень виноват перед тобой. Я не имел никакого права так срываться на тебе. Прости меня. Если сможешь…

А потом был долгий и очень тяжелый разговор, который закончился сорванным от волнения голосом профессора Снейпа и сильной истерикой Гарри, которого мужчина с трудом напоил восстанавливающими зельями и укутал своей мантией, усаживаясь вместе с ним на диван и позволяя ему вдоволь выплакаться и накричаться.

Тут были и обвинения, и слова ненависти и обиды, но Северус не злился на него за этот всплеск эмоций – мальчик имел полное право покрывать его ругательствами и обвинять во всем, в чем угодно.

Мужчина слушал его, не произнося ни слова, и успокаивал, как мог.

А когда рыдания наконец утихли и высохли все слезы, Северус сделал Гарри предложение, от которого тот не смог отказаться…


. . .


Северус ставит на стол кофейник, раскладывает по тарелкам омлет и неспеша поднимается в комнату Гарри, быстрым движением распахивая шторы и с легкой усмешкой наблюдая, как тот картинно стонет и натягивает на голову одеяло.

Тогда он подходит чуть ближе и присаживается на кровать, привычным жестом отодвигая непослушную челку с лица мальчика и говоря негромкое мягкое:

– Просыпайся. Пора завтракать.
– Дай еще пять минут.